статья про "новых любителей", часть 2 (журнал "Искусство")

[victorieuse1]

1 часть: http://victorieuse.livejournal.com/355331.html

Чужой мир
Идея дать фотоаппарат в руки самим объектам изучения, чтобы преодолеть авторитарность «западного взгляда», не нова – как и возражения по поводу того, что фотоаппарат все равно останется изобретением определенной цивилизации, продуктом ее истории и культуры. Но только в последнее время благодаря удивительно упростившейся технологии и новой заинтересованности зрителя в повседневной жизни появляются проекты на стыке любительства, этнографии и арта, подобные, например, Photovoices («Фотоголоса»). Исследовательский сайт позиционирует себя как «отчасти документ, отчасти искусство, отчасти историю (story)». Фотоаппараты берут в руки жители деревень в Китае, Индонезии и других странах. Под каждым снимком подпись: кто сделал работу, сколько ему лет, а также часто его рассказ о самом событии, начинающийся с местоимения «я» («Я ездил на похороны моего 80-летнего дяди»). Сплав художественных технологий, подходов к визуальному миру, разных представлений о красоте и морали кажется удивительным по силе и тонкости показа нюансов разных культур.

Проект Moving Walls («Подвижные стены»/«Двигая стены») представляет собой нечто противоположное: фотографы-профи «говорят» за людей, которые сами о своих проблемах «сказать» не могут. Это не документация повседневности, традиций и праздников, а формулирование социальных проблем визуальными средствами – с целью активной помощи изображенным людям. Не все проекты имеют дело с политикой или чем-то подобным. Например, интересна серия работ Стефена Шеймса (Stephen Shames) о дестигматизации отцов из бедных семей, которых не принимает социум.

Живой интерес к тому, как люди живут и что они чувствуют привел также к появлению еще одного интересного жанра на стыке любительской фотографии, репортажа и арт-проекта – серий («фотоисторий»), авторы которых пытаются в визуальной форме показать не только свои, но и чужие ощущения. Нарочито размытые, «ощущенческие» кадры – например, в серии Питера Тен Хупена («Китеж, невидимый город», серия, взявшая один из призов World Press Photo-2008) или в весьма тонком проекте Дарьи Туминас («Иван и Луна» совсем недавно победил в конкурсе Viewbook Photostory) –подход, который мы привыкли ассоциировать с недостатком мастерства у любителя, но который в данном случае является осознанным художественным ходом и жестом – ср. нарочито «любительскую», «сбивчивую» камеру в кинематографе. Обычно он сопровождается словами об интересе к внутреннему миру объектов съемки, а также тезисом о неясном статусе реальности. Их авторы прямо признаются, что с одной стороны, считают свои объекты соавторами «фантазий», а с другой – руководствуются собственными ощущениями о том, что именно чувствует предмет их съемки. Они отказываются от четкой грани между документом и фантазией, от постановки даты и подписи под картинкой – от подхода репортера-профессионала. Однако подобные серии не очень часто наполнены размышлениями над другими не менее значимыми проблемами фотографии: о ее архивной составляющей, об этической позицией автора-документалиста, вовлекающего героев своей съемки в мир совместных фантазий, об отыгрывании собственных эмоций без осознания, их проецировании в окружающий мир.

Степень доверия зрителя фотографии особенна: как говорит нам теория, в силу природы этого вида искусства (физико-химический процесс, запечатлевающий реальный след фотонов света) практически любой снимок имеет ауру излишнего зрительского доверия его «реалистичности» и может - при определенных условиях - восприниматься в первую очередь как слепок того, что было, как источник и документ. Так происходит даже у самого искушенного зрителя – это процесс, затрагивающий наше бессознательное. «Фантазии о жизни» стирают эту границу между документом и воображаемым событием, но визуальный след доверия все равно остается. Кроме того интернет и фотография – две, как сказали бы психоаналитики, «проективные» области. Сюда очень просто выплеснуть свою агрессию, тоску, депрессию, а то и страсть к насилию – например, над героем съемки или над зрителем, а потом залакировать все это красивыми словами о гуманных задачах и интересе к человеку. Своими догадками о мире другого довольно просто подменить реальность этого мира – и его собственные иллюзии и фантазии. У фотографа нет того тонко настроенного инструмента для отделения своих проекций от чужой внутренней жизни, которыми владеет психотерапия, давно и прочно озабоченная этим вопросом . Отказ поиска таких методов тонкого разграничения выглядит не личной исследовательской или художественной стратегией или «постмодернистской» позицией отрицания правил, но элементарным незнанием.

Пример довольно интересной работы с темами любительства и профессионализма, реальности и воображения, сделанный в указанном русле – новый фотопроект Макса Шера «Отдаленный, звучащий чуть слышно вечерний вальс». Серия состоит из фрагментов случайно найденного чужого любительского фотоархива 1960-80х, которую автор составил в серию, и его собственных изображений, снятых в квартире, где архив был найден. Цветные картинки, сделанные людьми с удивительным художественным чутьем («семейной парой интеллигентов»), вступают в диалог с исполненными в иной манере крупными планами вещей из их дома. Характерно, что в публикации в газете («Большом городе») была дана информация об их именах, но на интернет-сайте Шер посчитал ее лишней, в деталях описав их жизнь, но не назвав ФИО – так как для него, по словам художника, «важнее были игра воображения и восприятие изображений».

Любители хотят в профессионалы
Любители больше не хотят оставаться на задворках художественного или политического процесса, не желают, чтобы мимо них текли финансовые потоки, контроль над которыми раньше был доступен только профессионалы. В этом состоит еще одна тенденция последнего десятилетия, раздражающая профи, которых буквально локтями оттирают от зрелища, до зубовного скрежета. Об этом стоит поговорить отдельно - на примере еще одной важной для современного любительства темы, блоггинга.

Фотоблоггинг – практика, особенно важная для России с ее нынешними ограничениями на свободу слова, политической ангажированностью и непрофессионализмом многих видов медиа, особенно телевидения. Однако общий кризис СМИ наблюдается сейчас не только в России, но и во всем мире. Закрываются или дышат на ладан издания, ранее известные своими независимыми репортажами: многие из прежних знаменитых авторов печатаются сейчас гораздо меньше или перешли на другие формы распространения своих серий (выставки, альбомы, интернет). О степени кризисности отрасли можно было судить хотя бы по результатам последнего конкурса World Press Photo, вызвавшего шквал возмущенных откликов, в том числе в профессиональной среде. Этот конкурс подвергается критике из года в год, но в 2011 он, как кажется, превзошел сам себя. Спекуляция на темах смерти и боли, отсутствие сопереживания объектам съемки при общих, высокопарно-напыщенных словах о гуманизме и социальных проблемах, явное неумение выразить свои мысли визуально при чрезмерной увлеченности «композицией» и «цветовыми пятнами», перенесение тем боли и горя «куда-то далеко» (иные социальные слои и страны), избыточная осторожность в высказываниях у членов жюри и фотографов и отсутствие общественной дискуссии – все здесь свидетельствовало о явно идущем кризисе СМИ, о нежелании идти вразрез с магистральными тенденциями и потерять из-за излишне ершистой позиции работу.

Все это тем более удивительно, что подобная фотография год от года удаляется от общественного запроса аудитории на повседневность, на более разнообразную картинку – как в части знания своей культуры, так и в стремлении узнать о чужих. Запрос на репортаж никуда не ушел. Он, видимо, стал даже острее. Об этом запросе как раз и можно судить по интернету. Интересные и разнообразные «трэвел-репортажи» и серии снимков из горячих точек, сделанные любителями, работающими, как они говорят, на самих себя, а не на агентства, распространяются здесь с быстротой молнии. Судя по популярным проектам, зритель хочет реальных историй про других людей, будь то сосед по дому или суданская женщина – разворачивающихся во времени длинных нарративов, в которых возможные страшные детали будут уравновешены простой повседневностью.

Блоггеры в разных странах захватывают в данный момент те «куски» аудитории, которые хотят получать свободную, неангажированную информацию, не проходящую сквозь сито отбора редактора политического журнала, а то и цензуру. На наших глазах идет процесс полного перекраивания рынка СМИ – и положительный момент состоит в том, что это перераспределение тем и ресурсов началось в ответ на запросы людей, в тот момент, когда сами медиа не смогли противостоять напору рынка рекламы и практически полностью отказались от учета мнения читателей, а в некоторых случаях и просто предали свою аудиторию. К сожалению, на поверку деятельность фотоблоггеров-любителей оказывается подвержена все тем же порокам современного информационного общества. Человек, ведущий свой дневник в интернете, действительно не получает заработную плату от журнала или фотоагентства, однако мы как аудитория имеем здесь еще меньше контроля над прямыми и неучтенными финансовыми «вливаниями», которые могут осуществляться в его блог, или подаваться там в качестве скрытой рекламы.

В качестве примеров неоднозначности политического и репортажного фотоблоггинга, отсутствия у нас критериев верификации информации можно привести две серии – серию кадров, сделанную Сергеем Мухамедовым на праздновании в Москве мусульманского праздника Уразы-байрама в сентябре 2010 года (блоггер ottenki_serogo), и репортаж с Манежной площади в декабре 2010 года Ильи Варламова (блоггер zyalt).

Большая мухамедовская серия вроде бы повествовала о мусульманском обычае – но на деле стала живой мишенью и иллюстрацией популярного в определенной среде мнения о «засилье кавказцев». Визуальный месседж абсолютно перебивал текстовое сопровождение, бывшее к тому же нарочито нейтральным, но утаивавшее часть информации. Например, о том, что ситуация с заполнением улицы мусульманами связана во многом с неудобным расположением мечети в районе проспекта Мира, или о том, что на Уразу-байрам эту улицу перекрывают уже много лет подряд – по воспоминаниям старых москвичей, еще с 60х годов (в Москве живет большая татарская община, которая традиционно молится как раз в мечети на Проспекте Мира). Репортаж Варламова (кстати, он получил за него звание «блоггера года» и гран-при «Серебряной камеры») создавал иллюзию непредвзятости, нейтрального тона, своеобразного акынства – что вижу, о том и пишу. А между тем подписи под некоторыми из этих нарочито непрофессиональных фотографий – например, «Русские идут!» под снимком зигующих молодчиков – сталкивали нейтральный тон и нечеткий месседж, который можно было трактовать и как легкую иронию в адрес митингующих, и как полную их поддержку. Остается только догадываться, что здесь было сделано осознанно. К тому же в сочетании с 7,5 тысячей комментариев под данной записью, на которые автор практически не отвечал и в которых отметилось много как националистов, так и прокремлевски настроенных граждан, появившиеся вслед за Манежкой в журнале Варламова репортажи о возложения премьер-министром Путиным цветов к могиле Свиридова и об устройстве кабинета Суркова, а также слухи о его вхождении в президентский или премьерский пул фотожурналистов (затем опровергнутые) заставили многих усомниться в непредвзятости и неангажированности и серии с Манежной площади.

Не менее интересной была ситуация с освещением в твиттере протестов в Иране, Сирии, Египте и других странах в 2009-2011 годах. В некоторых случаях этот сервис оказался чуть ли не единственным неперекрытым каналом информации, куда «простые люди» помещали свои репортажи с мест событий. Однако как выяснилось позже, лучшие из этих репортажей часто были сделаны журналистами-профессионалами. Грань между «свободолюбивыми любителями» и «ангажированными профи» снова оказалась на диво размытой. Наконец, вопрос об этике и невозможности занять отстраненную позицию, которая обычно защищала фоторепортера «из агентства», возникает в связи с количеством блоггеров-любителей на том или ином мероприятии. Когда фотографов присутствует больше, чем участников и они имеют неясный статус, любители нередко оказываются непосредственными участниками событий. Все это требует от блоггера, возможно, куда большей осознанности, чем пока что присутствует.

Опасность здесь состоит и в том, что в случае с острым любительским репортажем с места события мы как зрители в первую очередь откликаемся эмоционально – речь может идти о нескольких минутах, а задумываться об особенностях авторской позиции и сопоставлять факты начинаем намного позже. Вместе с отказом от традиционных СМИ мы отстраняемся от устойчивых, хотя и несовершенных механизмов отбора, проверки и верификации информации, точного понимания политического направления, которому следует тот или иной журнал, а также от этических норм профессии. Но ведь критерии, годами нарабатывавшиеся социумом или экспертным сообществом – этические ли, эстетические ли – существуют не только как средство давления дорвавшихся до руля власти элит на обычных людей, но и как инструмент обеспечения безопасности или сохранения ценностей собственной культуры; отказ от них может означать полную анархию. Да и сама страсть к бесконечному выкладыванию своих картинок во всемирную сеть, без раздумий о том, кто на это будет смотреть и какой отклик хочется получить - своеобразный фотоонанизм. А ведь фотография и интернет в силу особенностей своего устройства могут стать как инструментом вовлечения человека в неконтролируемые аффекты и барахтанье в сетях собственного бессознательного, так и, выражаясь словами Рудольфа Арнхейма, «местом встречи физической реальности с творческим разумом человека».

Фотоблоггинг может служить и одним из примеров еще одного нового поветрия – желания, обуревающего 40-летних людей неожиданно переквалифицироваться в фотографы и зарабатывать на жизнь именно этой, весьма и весьма сложной и конкурентной профессией. Вообще, навязанные фотолюбителю обществом потребления иллюзия вольности или излюбленная в искусстве 20 века тема трансгрессии достаточно опасны. Растянутая до размеров всего социума в эпоху всеобщего образования, интернета и глобализации подобная позиция может привести только к массе разочарований на пути человека, который не может осознанно подойти к тому, чем занимается, верно оценить степень своего таланта и понять, насколько конкурентоспособна его работа в той или иной сфере.

***
Лев Манович, когда-то писавший о «языке новых медиа», называет последнее десятилетие «временем больше медиа» (more media), намекая на все увеличивающееся количество информационного шума и неразберихи. Другие исследователи – философы, нейрофизиологи, психиатры – бодро пишут книги о том, что под действием меняющейся медийной среды начинает трансформироваться человеческий мозг, эволюционируя в пока отнюдь не до конца понятном направлении. В этом смысле спровоцированный этими новыми условиями качественный взрыв «нового любительства» и простое количественное увеличение подобных проектов и их доступности, а также явный пересмотр границ внутри фотографического треугольника «профессионал – художник –любитель» - всего лишь одно из звеньев процесса.

По сути, любители выполняют сейчас важнейшую роль – они работают на синтез, возвращают искусству те его части, которые отмерли за ненадобностью в кризисном и турбулентном 20 веке, а человеческой культуре - ее ресурсные части и многогранность взгляда на мир. Более того, в «новом любительстве» мы имеем дело с триумфом длительного процесса демократизации культуры – и не просто в плане снисходительного похлопывания по плечу, признания властьимущими ценностей массового искусства, но и как возможность открытия «элитарного» знания слоям, которые ранее не имели к ним доступа. В этом процессе конвергенций и слияний неизбежны потери и упрощение, раздражение, грустное осознание, что даже обладание информацией не сделает из того, кому не хватает способностей, гения. Но попытки нового исключения части людей из культурного процесса гораздо менее продуктивны, чем обучение их различению, пониманию того, что художественное образование дает возможность более полно освоить достижения культуры, пропустить их через свое творчество и сделать частью жизни. Да, таланта дан не всем, но каждый может сделать искусство одной из практик, улучшающих качество повседневности. Знание, вкус, владение секретами мастерства – это не столько навязанные элитами и сообществом экспертов «простому человеку» ложные ценности, сколько инструменты обретения уверенности в своем пути, осознанности, отстранения от навязчивого социума.

Профессионалы не могут отменить этот неизбежный современный процесс или закрыть глаза на тот факт, что большинство занимающихся сегодня фотографией – это люди с мыльницами наперевес и яростной страстью к злоупотреблению фотошопом. Игнорируем мы их или нет, миллионы фотолюбителей будут продолжать существовать. Они не исчезнут по мановению руки или щелчку пальцев. А значит, мы должны как-то учитывать их вклад в развитие фотографии. И тогда, возможно, анархия обернется более гармоничным порядком, а нам наконец-то хотя бы на несколько мгновений удастся преодолеть старый, расщепляющий сознание спор между профессионалом и любителем, элитой и массами, джентльменом и человеком толпы, одинаково нуждающимися в самовыражении и занятыми своим объединяющим хобби - фотографией.
Виктория Мусвик