гуманитарное образование

Прочитала вчера какую-то фигню про гуманитарное образование. Девушка, пристроенная в один престижный вуз отцом, не особенно рвавшаяся учиться и все 5 лет, как она написала, проводившая время в "гламурной жизни" (что бы это ни значило :), поливала презрением гуманитариев. Подразумевалось, что у нее гуманитарное образование, мама дорогая. Она гуманитарий! А своих детей она теперь, разочаровавшись в "гуманитарности", отдаст в физтех. Ыыы. Физтех и МВТУ рыдают от восторга! Также я разговаривала позавчера с подругой про ЕГЭ - как преподавание литературы и языка просто дохнет в школах, потому что никаких особых творческих талантов при сдаче подобных "тестов" не требуется. А я, собственно, сегодня вспомнила - по другому поводу совсем, но они все как-то пересеклось - своего репетитора Льва Иосифовича Соболева. Это еще доуниверситетское гуманитарное образование, ага. Собственно, я только сегодня осознала, благодаря кому я открыла потом в себе писательские таланты. ) Благодаря нашему ЛИСу я впервые поняла, что литературой может быть заниматься очень, очень интересно (в школе такая тоска была!), что мне, собственно, нравится писать сочинения, даже школьные, кто бы мог подумать? Думаю, именно благодаря ему я открыла в себе желание писать тексты - какой это кайф. Причем я была у него два года - и разница была разительной: мои сочинения первого года были, как я вспоминаю сейчас, довольно блеклыми, никакими, а вот сочинения второго года он уже ставил другим в пример. ) Мы вообще много писали - не только сочинения, но и изложения разных текстов, особенно теоретических (формалистов типа Эйхенбаума и Тынянова, Лотмана, Мелетинского). По конспектам же его лекций по теории литературы я сдавала этот предмет еще чуть ли не на 4 курсе университета (честно говоря, литературоведение у нас преподавали очень слабо, эта кафедра вообще не ахти на филфаке - это, Тань, к нашему вчерашнему разговору про "теорию" :)).

Но дело было не только в специфических навыках написания сочинений, усвоении терминологии или даже открытии в себе писательских талантов. Дело было в том, что он учил нас думать. Думать не просто "о литературе". Видеть скрытое, наблюдать, пытаться наиболее точно выражать словами свои мысли и чувства, соблюдая при этом форму, икоторую будет приятно читать и другим людям, не только тебе самой. Но этих "других" также выбираешь ты - т.е. принимая определенный стиль, ты формируешь свою аудиторию. Я вспомнила сегодня, как он, когда мы разбирали стихотворение Есенина, якобы прославляющего технологии ("Мне теперь по душе иное./ И в чахоточном свете луны/ Через каменное и стальное/ Вижу мощь я родной стороны), обратил наше внимание на строчки "И внимая моторному лаю/ В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,/Ни за что я теперь не желаю/ Слушать песню тележных колес". Как смысл "ни за что я теперь не желаю" приходит в противоречие с другими вещами: мотор лает, а колеса-то поют. И как на уровне самих звуков, звукописи это отражается. И это был не только и не столько "литературоведческий" разбор, но какое-то очень сильное вчувствование в то, как думал другой человек, что он ощущал и как ему было нехорошо. Ну т.е. для взрослых это очевидно, но нам было по 15-17 лет, и нас все-таки, в советской традиции, приучили верить словам: если человек пишет "вижу мощь" и "не желаю", значит так и есть! Амбивалентность смысла для многих из нас оставалась на уровне странного, непроговоренного ощущения (как у алленовского "невнимательного зрителя"). Он нас учил замечать и проговаривать подобные "неясности" и "невнятности". И заметьте, ведь о "политике" или "современной культуре" или "психоанализе" не было сказано ни слова... :)