с востока свет
Apr. 10th, 2013 01:41 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
victorieuse1Пообещала в ФБ кому-то дать ссылку на свою статью про викторьальбертовскую выставку (и фонд) ближневосточной фотографии - а найти на сайте Фотофонда не могу. Выложу, в общем, сюда. И рецензию на книгу Олин тоже найти не могу. Потом тоже выложу.
Мои любимцы - иранская фотошкола. Mehraneh Atashi - и ее проект "Зорхана" (это про национальную персидскую борьбу и одну маленькую женщину, которая прокралась туда, куда женщин обычно не пускают). А также очень люблю Bahman Jalali - у него и классический репортаж хорош, и его эксперименты со старой фотографией. Ну, Аббас тоже, само собой... Единственное но - у меня нет сил выделять каждое имя и каждую ссылку (как у меня было в изначальном тексте, а тут надо вручную вводить). М.б., потом поформатирую получше + картинки (хотя там по ссылкам много!). Ну, и с транскрипциями могла напутать - хотя очеьн старалась выверять. ) Но все-таки много языков сразу.
С ВОСТОКА СВЕТ
13 ноября [2012] в лондонском музее Виктории и Альберта открывается масштабная выставка «Свет с Ближнего Востока. Новая фотография» - экспозиция, коренным образом меняющая наше представление не только о ближневосточной фотографии, но и о происходящем в этом регионе.
Выставка в V&A – первая музейная экспозиция современной «восточной» фотографии такого масштаба. Здесь собраны вместе снимки более 30 фотографов из 13 стран «Среднего Востока» (в русской традиции мы обычно называем его «Ближним»), от северной Африки до центральной Азии - региона, к которому сейчас приковано внимание не только политиков, но и зрителей, кураторов и исследователей самых разных стран.
Лондонская выставка – результат масштабного проекта по созданию фонда ближневосточной фотографии, родившегося по совместной инициативе V&A и Британского музея. Безусловно, пристальный интерес к ней кажется слегка конъюнктурным и подогревается событиями Арабской весны. Об этом напрямую говорит пресс-релиз, связывающий расцвет, явно переживаемый этой фотографий - одной из самых «визуально экспериментальных» в мире, со «стремительными переменами в политической, религиозной, социальной и культурной жизни» Ближнего Востока. Однако работа по созданию фотофонда, который сейчас представляет публике V&A, началась в 2009, то есть еще до всем известных революционных событий. Кураторы двух упомянутых музеев начали тогда собирать снимки самых интересных авторов Ближнего Востока и получили на эту работу большой грант (150 тысяч фунтов) от британской фандрайзинговой организации Art Fund. Кстати, осенью 2011 в V&A также открылась новая Фотографическая галерея.
Любители фотографии также вспомнят: представлять ближневосточную традицию на европейских и американских музейных площадках стали задолго до Арабской весны. И даже в Москве мы видели например, персоналку египтянина Юсефа Набиля во время «Моды и стиля фотографии» в 2009 и один из проектов Ньюши Таваколян на совсем недавней Третьей Московской биеннале молодого искусства. А в мае 2012 года в Абу-Даби прошел коллоквиум по арабской фотографии, собравший вместе 20 кураторов, критиков, историков и авторов из стран Востока и Запада (о нем можно почитать здесь: http://lemagazine.jeudepaume.org/blogs/shelleyrice/2012/06/05/post-card-from-abu-dhabi-photography-at-the-arab-crossroads/).
Среди причин интереса также явный выход мировой фотографии за рамки привычных «осей силы»: не только ближневосточные, но и, скажем, китайские, латиноамериканские, африканские авторы все чаще участвуют в музейных проектах, становятся призерами мировых конкурсов в области репортажа и современного искусства. А также такое явление, как «пост-империализм» («постколониализм») с его сложной смесью комплекса вины к бывшим колониям и политкорректных попыток преодоления страшного наследия, с остатками высокомерия и продолжающимся неосознанным превращением чужих культур в экзотические объекты. И все это - в соединении с романтизацией революционных движений, ощущением опасности, исходящей от демонизируемого ислама, и тревогой от реально увеличившегося потока мигрантов из большинства государств, представленных на выставке. И конечно, для многих представляет особенный интерес фотография из некоторых стран с сильной «иконоборческой» основой, традиционная культура в которых с недоверием относится к изображению одушевленных сущностей.
Куратор Марта Вейсс отобрала около 90 работ, сделанные в основном за последние 10-15 лет. Часть их авторов живет в ближневосточных странах, другая переехала на запад. Представленная фотография очень разнообразна – от «прямой» документальной до «отманипулированной» до неузнаваемости или сделанной в традиции contemporary art; большинство фотографов работает сразу в нескольких видах медиа или в смешанной технике. Выставка делится на три раздела: «Recording» (англ. «регистрация»), «Reframing» (англ. «рефрейминг» - трудно переводимое понятие, связанное с помещением старого изображения в новый контекст, композиционный или идейный) и «Resisting» (англ. «сопротивление»).
К открытию выставки я выбрала в каждом разделе авторов, чьи работы показались мне особенно интересными и постаралась также рассказать о других их проектах, не вошедших в превью к предстоящей экспозиции (http://www.vam.ac.uk/content/exhibitions/exhibition-light-from-the-middle-east-new-photography/about-the-exhibition/).
RECORDING
В этом разделе, самом большом и интересном на выставке, будут представлены не только документалисты - скажем, бывший президент Магнума Аббас/Abbas с черно-белыми кадрами из Тегерана 1978 года или Ньюша Таваколян/ Newsha Tavakolian с выразительными двойными портретами матерей, держащими в руках снимки погибших в Ирано-иракской войне сыновей - но и те, кто ставит под сомнение способность фотографии правдиво отражать окружающую действительность.
Сразу несколько авторов исследует основной мотив выставки. «С Востока свет» - знаменитое латинское изречение «Ex oriente lux», собственно и ставшее в перефразированном виде названием нынешнего проекта. Эту фразу нередко связывают со священными текстами христианской и мусульманской культур – «Пришли… волхвы с востока» (фраза из Евангелия от Матфея) и коранической сурой «Свет», являющейся краеугольным камнем, в частности, суфизма (35й айат: «Аллах - свет небес и земли»). Тема света также необычайно значима для православной традиции – скажем, учение о «фаворском свете» Григория Паламы. А фразу о «свете с востока» использовал в заголовке одной из своих работ 1918 года на тему национальностей Сталин – статья полна национально-освободительного пафоса и критики «Запада с его империалистическими людоедами», что заставляет вспомнить о судьбе некоторых из упомянутых «трудящихся с Востока» во время правления самого «отца народов».
Свет – также и одна из главных тем фотографии, с самого момента возникновения называвшей себя «письмом света». Лично мне очень нравятся работы бахрейнской художницы Вахиды Малулла/Waheeda Malullah, создаваемые на стыке фото- и видеоарта, практик инсталляции и перформанса. Они полны утонченного юмора и легкой иронии: мотив игры является центральным для ее творчества. Малулла интересует соотношение ч/б и цвета в фотографии, но оно выходит для нее за рамки «чистой формы», помещается в общественный контекст: так, в окружающем ее мире мужчины чаще носят белое, женщины – черное, а детям позволено больше красок и оттенков. На мой взгляд, представленная фотодокументация перформанса «Свет» - не самая интересная работа Малулла. Другие ее проекты – например, «Цветная фотография» и «Черное и белое» (http://www.beikey.net/mrs-deane/?p=6787, http://www.greatermiddleeastphoto.com/2010/06/waheeda-malullah.html), а также забавный видеоперформанс «Игра 2005» (http://www.youtube.com/watch?v=Tov3_fru2X8) – увлекают гораздо больше.
Сирийский фотограф, художник и создатель организации Le Pont (фр. «мост»), показывающей международные выставки в Алеппо, Исса Тума/Issa Touma представлен в нынешнем лондонском проекте черно-белой документальной серией (www.noorderlicht.com/en/archive/issa-touma/). Эти фотографии документируют один день из жизни современных суфиев, религиозного меньшинства в Сирии (основная группа мусульман там – сунниты, составляющие около 75 % населения). Это прямая фотография, продолжающая традиции знаменитых магнумовцев вроде Аббаса или Лэри Тауэлла. Однако связь с темой света становится очевидной, если вспомнить, что он – основа учения этого самого мистического направления ислама.
Израильский фотограф Таль Шочат/Tal Shochat снимает гранаты и другие ломящиеся от фруктов деревья так, как будто это люди: похожая на студийную съемка с искусственным освещением на черном заднике фона на самом деле является «прямым» изображением конкретного дерева. Для Шочат фотографирование – только одна из стадий процесса создания произведения: она кропотливо выбирает деревья, отслеживает стадии их развития, тщательно вытирает каждый плод и только затем фотографирует. То, что кажется простым «исследованием фотографических практик» или воплощением художественного соположения «искусственного» и «естественного», начинает звучать иначе, если вспомнить строки из Торы, запрещающие беспричинное уничтожение деревьев в военное время - со временем превратившиеся в этой культуре в своеобразное раннее экологическое учение. Проект можно посмотреть здесь http://www.tumblr.com/tagged/tal-shochat ; http://www.artiscontemporary.org/agenda_detail.php?id=510,
Как уже понятно из первых же описаний, довольно большое число авторов, представленных в экспозиции – женщины, делающие визуальные утверждения о своем месте в культурах, из поля видимости которых они были исключены.
Вызывают восхищение работы иранского автора Мехраны Аташи/Mehraneh Atashi. И вроде бы ее интересует в основном самоисследованию, однако оно удивительным образом вписан в социальный контекст. Как пишет сама художница: «Это что-то вроде архива самой себя, что позволяет мне придумать метод изучения мира вокруг». В очень красивой серии «Зорхана» она делает попытку «визуального проникновения» в неведомый мир, предназначенный только для мужчин, но не связанный с религиозными практиками. На снимках - спортивные залы для занятий традиционной персидской борьбой «зорхана», куда женщинам вход категорически запрещен. Вольная борьба в Иране - национальный вид спорта. Молодые, атлетически сложенные борцы в узорных трико явно позируют, но в их облике нет агрессивных черт, с которыми, в частности, мы приучены ассоциировать мусульман. Скорее, это что-то домашнее, смешанное с историческим флером персидского искусства: такие милые увальни, любимцы противоположного пола. Снимки становятся еще интереснее, когда вы замечаете на каждом из них отражение в зеркале маленькой отважной женщины с фотоаппаратом в руках. Работы Аташи неожиданным образом вступают в резонанс и с мыслями об ограничениях, которые накладывала на автора-женщину западная художественная практика вплоть до 20 века. (целиком серия есть здесь http://www.mehranehatashi.com/slideshow-zoor.html)
Проект «Я есть» фотографа из Дубаи Маналь Аль-Доваян/Manal Al-Dowayan (http://manaldowayan.com) исследует «женские роли», традиционные и современные. Само название серии говорит что-то важное о желании вывести в «поле света» спрятанное от чужих глаз за покрывалами, чадрами, никабами. Ее черно-белые снимки показывают полускрытые (украшениями, платками и даже компьютерной клавиатурой) женские лица, а название работы является высказыванием об их профессиональной, национальной или личной идентичности: «Я-мать», «Я – преподаватель», «Я - гражданка Саудовской Аравии». Профессии же названы в том числе самые неожиданные для нашего привычного представления о «восточной женщине» - например, «Я – инженер в нефтяной отрасли». Интересные также ее проекты «Посмотри за покрывало» и «И у нас нет общих снов».
Наконец, целый «кластер» фотографов этого раздела работает на удивительном стыке фотографии как современного искусства в западном понимании и местных традиций.
Абдулнассер Гарем/Abdulnasser Gharem – самый радикальный и одновременно самый ценимый на западных аукционах художник из Саудовской Аравии. Он известен необычным совмещением техник и материалов, а также «искусством выживания» - перформансами, которые иногда подвергают опасности его жизнь. Маргинальная позиция противостояния миру и несгибаемая личная воля соединены для него с идеями солидарности с другими и служения государству (Гарем – подполковник саудовской армии). По словам автора, у него нет студии, «поэтому моя Студия – там, где я могу найти людей». Темой работ часто является необычайно важная для ряда «восточных» культур связь между письмом и изображением, каллиграфией и фотографией, наполненная при этом остросовременным социальным содержанием. Его «Путь (Siraat)» - это фото- и видеодокументация моста на юге Саудовской Аравии, сильно поврежденного во время наводнения в начале 1980х. Вместо того, чтобы стать убежищем, он превратился в общую могилу. За одну ночь в августе 2007 Гарем с ассистентом покрыли его надписями с одним словом – «siraat» – отсылающим к Корану. «Путь» таким образом оказался связанным сразу с несколькими идеями: непрочности материального, даже если это бетон, халатности государства – и с личным моральным выбором. Эта и другие работы – на сайте Гарема: http://abdulnassergharem.com/artwork/stamp-paintings/pedestrian-crossing-iv/
Яананне Аль-Ани/Jananne Al-Ani – одна из самых загадочных иракских фотографов, постоянно живущий в Лондоне. Ее интересуют одновременно очень личные измерения исторических событий, «археологический» масштаб происходящего и его надчеловеческое измерение. Одна из главных целей ее работы – визуализировать исчезновение мирных граждан и повседневного измерения во время военных действиях в самых разных странах Персидского залива. На выставке можно увидеть кадры из ее видео «Shadow sites II» (русск. «теневые места», с игрой слов в английском: «site» также означает «место археологических раскопок») - следы человеческой деятельности в пустыне так похожи на буквы на зыбком песке. В сети есть видеопрезентация ее работ, в которых сама автор поясняет их основные мотивы и рассказывает о предшественниках: http://vimeo.com/18263742
Постоянно живущий в Лондоне иранский автор Митра Табризиан/Mitra Tabrizian – наверное, самый понятный и близкий западной традиции contemporary art из представленных на выставке. К ее книгам предисловия писали знаменитые университетские теоретики современной культуры: Стюарт Холл, Гризельда Поллок, Хоми Баба. Основная тема ее снимков, как сказано в пресс-релизе – «ощущение социальной неприкаянности и отчужденности», «изоляции и изгнания», портрет «нации с возрастающей идеологическим и религиозным напряжением», а художественно в них прослеживается явное влияние школы Бехеров, Джефа Уолла, Стивена Шора. Ее снимки Тегерана производят впечатление театральности, хотя здесь нет цифровых манипуляций. В целом, эта фотография кажется очень рассчитанной по эффекту и выверенной по воздействию именно на западную аудиторию. И тем не менее в ней нет такого сильного чувства отчужденности, как в снимках европейских и американских коллег: здесь есть чувство опасности, бюрократического запустения внешнего, но нет отстраненности друг от друга во внутреннем мире.
REFRAMING
Целая секция на «Свете с Ближнего Востока» посвящена чрезвычайно интересному и активно развивающемуся сейчас в азиатской и африканской фотографии направлению – работе с архивными, историческими снимками, которые помещают в современный контекст. Я уже писала как-то об индийском авторе, живущей сейчас в США Прийе Камбли, работающей в похожей технике. Здесь также много фотографических аллюзий на Старых мастеров и новое искусство.
Из авторов стоит особенно отметить Шади Гадириан/Shadi Ghadirian и Бахмана Ялали/ Bahman Jalali. Оба они воскрешают в своих снимках иранскую культуру времен династии Каджар, отстраненной от власти в 1925 шахом-реформатором и основателей Тегеранского университета Резой Пехлеви. Его сын, Мохаммед Реза Пехлеви, вестернизатор и реформатор, боровшийся за права женщин, был в свою очередь свергнут происламской революцией 1979 – она привела к власти фундаменталистов во главе с аятоллой Хомейни. Визуально мы привыкли ассоциировать Иран именно с пост-революционной эрой, радикально отказавшейся от «всего чужого», однако в работах этих авторов воскрешаются «конкурирующие» визуальные «дискурсы»: старые изображения становятся символом модернизации, открытости, контакта во всех его проявлениях, позитивных и негативных.
Шади Гадириан (http://shadighadirian.com) более иронична. Она снимает своих героинь, в основном подруг и членов семьи, в духе фотоателье начала 20 века. Однако в руках у традиционно одетых героинь – бутылка пепси-колы или магнитофон: своеобразный визуальный комментарий на конфликт и союз традиции и современности в обычной жизни.
Блестящие документальные репортажи фотографа, коллекционера, куратора и, историка Бахмана Ялали, ушедшего из жизни в 2010, можно посмотреть вот здесь http://payvand.com/blog/blog/2010/01/16/photographer-bahman-jalali-1944-2010/. Он также создавал фантазии на исторические темы, пытаясь воспроизвести по памяти работы ранних иранских авторов. Для Ялали было очень важным удерживать в сознании сразу несколько визуальных разновременных фотографических традиций, не допуская их прерывания - в пику политикам и революциям 20 века, пытавшимся стереть предыдущие эпохи с лица земли. На выставке представлен его полный трагизма фотоколлаж из старых портретов, с впечатанным поверх них перечеркнутым красным во время иранской революции клеймом фотоателье (http://silkroadartgallery.com/?bahman-jalali, раздел «коллекция»). Неожиданное ощущение российского зрителя: всплывающие воспоминания о советских «пропавших комиссарах» и репрессиях 1920-30х. Простота, с которой визуальные традиции «просвещенного правления» сменяются религиозным фундаментализмом также наводит на вполне определенные мысли.
Встречу восточного и западного искусства проблематизируют работы марокканца Хасана Хаджая/Hassan Hajjaj – изящные фантазии на тему исламской моды, сделанные в отчетливо «невосточной» манере фэшн-фотографии и глянцевого журнала (http://hassanhajjaj.blogspot.ru/) и обрамленные рамами из переработанных шин (намек на консюмеризм), снимки Тайсира Батнийи/Taysir Batniji, пытающегося перенести стиль Бехеров в Палестину (получается не очень), а также палестинский же автор Раеда Сааде/Raeda Saadeh, изображающая в работе «Кто сделает меня реальной?» то ли одалиску, то ли «Олимпию» Мане, но с телом заклеенным газетами с информацией об арабо-израильском конфликте (некоторые из ее работ можно увидеть здесь: http://issuu.com/beyondartproduction/docs/raeda-book ; http://www.contemporarypractices.net/essays/volume6/profile/Raeda%20Saadeh_37-39.pdf ).
А двух из представленных авторов мы уже достаточно хорошо знаем: Юсеф Набиль/ Youssef Nabil представлен здесь серией, документирующей членов старейшей йеменской общины на севере Англии и сделанных в манере «египетского гламура 1940х-50х». А о работе члена группы «Атлас» ливанца Валида Раада/ Walid Raad, создающего фейковые фотодокументы, я уже рассказывала в колонке о хьюстонских «параллельных» проектах. В лондонской экспозиции мы увидим страницы из заметок некоего «фиктивного» историка доктора Факхури, который старается учесть каждую машину, использованную для минирования во время гражданской войны.
RESISTING
От секции с таким названием ожидаешь документальных историй о политическом сопротивлении. Однако здесь представлены, скорее, авторы, подвергающие сомнению способность фотографии говорить правду - с особенным упором на проблематику пропаганды и слежки, а также тематику травмы и оставшихся после многочисленных войн второй половины 20 века шрамов на теле коллективного бессознательного. Здесь собраны самые яркие, сочные изображения и фотографы, работающие с наиболее «материальными» характеристиками фотографии (скажем, царапающие и прожигающие негативы).
Самой интересной мне показалась серия египтянки Нермин Хаммам/Nermine Hammam «Упеккха». Этот удивительный проект, совмещающий элементы фотографии и рисунка, представляет портреты солдат, которых послали разгонять демонстрацию на площади Тахрир в Каире в январе 2011. Хаммам, потрясенная уязвимостью юношей в касках и бронежилетах, раскрашивает их форму в яркие тона и переносит в воображаемые пространства – заснеженные горы с синевой неба над головой, на лужайки с красивыми цветами. Названия у работ также весьма говорящи: «Вооруженная невинность», «Переменка». У Хаммам есть и еще несколько интересных серий, сделанных в похожем ключе. (http://www.thechangingroomproject.org/media//DIR_13801/aba98dae668a5aa0ffff8223ffffffdb.pdf; http://www.mosaicrooms.org/nermine-hammam/)
Тему «уязвимости мужского» продолжает турецкая художница, работающая на стыке искусств, а также журналистка и арт-критика Зюкран Мораль/Şükran Moral - (http://www.turkishculture.org/whoiswho/visual-arts/sukran-moral-1745.htm ). Мораль, обычно критикующая общество за отношение к слабым и особенно за насилие к женщинам, иногда в очень жесткой, а то и скандальной форме, представлена здесь неожиданно нежным «Отчаянием»: она дорисовывает ярких птиц – символы любви и разлуки в турецкой культуре (можно вспомнить здесь с триумфом прошедший по нашим экранам в начале перестройки фильм «Королек-птичка певчая») – на черно-белых изображениях мужчин-мигрантов. Вообще же, глядя на все эти серии, ловишь себя на удивительном ощущении: трактовка проблематики борьбы за свои права у авторов-женщин, представленных на этой выставке, практически не окрашена яростным отрицанием мужского, свойственного западному феминистскому движению: здесь больше сопереживания отцам, сыновьям и братьям, ощущения хрупкости их физической и психической силы. Эти снимки, скорее, про контакт перед лицом пытающейся возбудить конфликт полов политики и идеологии, чем про раздор и потерю близости.
Сразу для нескольких авторов оказалась важной тема ностальгии по «предвоенному» времени, окрашенная не только в тонкие оттенки личной и коллективной памяти, но и в яркие тона злости. Атик Рахими/Atiq Rahimi снимает серию «Воображаемое возвращение» на улицах разрушенного Кабула, откуда он уехал в 1984 после советского вторжения. Но на меня большее впечатление произвел проект ливанцев Джоаны Хаджитомас и Халила Джорейджа/Joana Hadjithomas & Khalil Joreige (http://hadjithomasjoreige.com/) «Удивительный Бейрут: история фотографа-пиромана». Авторы (кстати, оба – университетские преподаватели), заметившие, что открытки предвоенного Бейрута продавались и в послевоенное время, придумывают историю некого фотографа Абдаллы Фарра. Фарра снял в 1968-69 виды Бейрута для агентства по развитию туризма и начал жечь негативы в военном 1975. Теперь же Хаджитомас и Джорейдж якобы печатают его работы с этих поврежденных негативов (весь проект можно увидеть на Фликре: http://www.flickr.com/photos/mediateletipos/4025649236/ ). Эта странная серия напомнила мне неожиданный разговор с ливанской семьей, с которой я как-то познакомилась на отдыхе – они рассказывали о ностальгии по предвоенному времени, о том, какой богатой и красивой была их страна.
Наконец, важной становится тема цензуры и стереотипов. Иранский фотограф и владелец независимой галереи и веб-сайта художников-компатриотов Амирали Газеми/ Amirali Ghasemi (http://amiralighasemi.com/ ) в серии «Вечеринка» забеляет голые руки, ноги и лица своих героев, а иранская художница Таране Хемами/ Taraneh Hemami (http://www.taranehhemami.info/; http://www.creativeworkfund.org/modern/bios/taraneh_hamami.html) делает расплывчатыми и неясными портреты подозреваемых с государственных сайтов США после 9 сентября 2011, а также царапает их негативы – амбивалентный жест наказания и попытки спрятаться от жестокости самых разных сторон и политиков.
***
Отбор авторов и проектов в «Свете с Ближнего Востока» временами создает довольно странные ощущения. Так, здесь как будто сглажены все конфликты, почти нет прямой фотографии, документирующей жестокость, практически отсутствуют жесткие кадры (которые ведь существуют также в достаточном количестве!), а странное соположение, представление рядом авторов разных вероисповеданий из воюющих стран вовсе не всегда работает на идею «ребята, давайте жить дружно!». Кстати, в предваряющих выставку публикациях снимков часто не указана страна происхождения авторов. Это вызывает двойственные ощущения: что это - сознательный ход, уравнивающий всех между собой на «территории фотоискусства», или же отсутствие чувство разницы между очень разными странами, нивелировка их под мифологизированный «образ Востока»?
Некоторые авторы довольно похожи друг на друга; повторы мотивов иногда рождают ощущение визуальной скуки. Часть работ явно создавалась «на экспорт». Здесь также сильно пропедалированной оказывается «феминная» тематика – количество авторов-женщин вызывает вопрос о том, а действительно ли в фотографии этих стран сейчас превалируют женщины (скажем, в силу упрощения технологий) или же это просто кураторская прихоть. И все-таки в итоге возникает общее ощущение ведущих тенденций и вообще «другой фотографии» - крайне живой, бурно развивающейся, более полной яркости, цветов и эмоций, чем то, что нам лучше знакомо.
Картина получается гораздо более разнообразной, чем привыкло большинство европейцев – в том числе в России. Для нас, кстати, эта выставка может быть особенно интересной, ведь мы занимаем на карте мира, географической и идейной, особенное «срединное» положение – мы бывшая империя и государство, оказывавшее сильное влияние на политику Ближнего Востока в 20 веке, но при этом наша страна не входит полностью в число «западных стран», имея мощные восточные, азиатские корни. Также интересно, что многие из представленных на «Свете с Ближнего Востока» авторов получили профильное фотографическое образование в университетах своих стран – тех самых, к которым мы привыкли относиться несколько свысока. Это вызывает довольно неприятные мысли о том, а на каком же месте в мире мы сейчас находимся в художественном плане.
Мы так привыкли к военным кадрам из этого региона, что начинает казаться: конфликты и радикалы были на Ближнем Востоке вечно. Вот так мы, сами того не желая, точно отражаем пересечение двух интенций: стремление агрессивных режимов, ведомых фанатиками, именно так представить себя миру и желание оправдаться за имперское прошлое и оправдать нынешнее насилие государств, приходящих сюда извне. На этом фоне блекнут и меркнут мелкие повседневные переживания самых обычных мирных людей, а сами они превращаются для зрителя новостей в прячущихся по домам «гражданских», в серую, безликую массу со стертыми красками. «Свет с Ближнего Востока» радикально меняет эту картинку, возвращаю миру искусство и культуру, а также самые простые чувства обычных людей. Мы начинаем видеть и ощущать, насколько они травмированы происходившим там весь прошлый век. Но вместе с этим ощущением приходит и твердое, спокойное знание: диктаторы, насильники, террористы и садисты были здесь не вечно. История была другой, недавнее прошлое могло бы быть иным –а сейчас можно сделать то, что в наших силах, чтобы все сложилось иначе в будущем.
Так что главная эмоция, которая появляется после внимательного вглядывания в отдельные снимки, серии и проекты отобранных авторов – это удивительное чувство сопереживания. Оно словно вырывает нас из привычного взгляда на «непонятный Восток», из страхов и клише, будь то «агрессивный ислам», «захлестывающая волна миграции», «политкорректное отношение» или «революционная борьба», включая эмпатию и человечность.
Виктория Мусвик
Мои любимцы - иранская фотошкола. Mehraneh Atashi - и ее проект "Зорхана" (это про национальную персидскую борьбу и одну маленькую женщину, которая прокралась туда, куда женщин обычно не пускают). А также очень люблю Bahman Jalali - у него и классический репортаж хорош, и его эксперименты со старой фотографией. Ну, Аббас тоже, само собой... Единственное но - у меня нет сил выделять каждое имя и каждую ссылку (как у меня было в изначальном тексте, а тут надо вручную вводить). М.б., потом поформатирую получше + картинки (хотя там по ссылкам много!). Ну, и с транскрипциями могла напутать - хотя очеьн старалась выверять. ) Но все-таки много языков сразу.
С ВОСТОКА СВЕТ
13 ноября [2012] в лондонском музее Виктории и Альберта открывается масштабная выставка «Свет с Ближнего Востока. Новая фотография» - экспозиция, коренным образом меняющая наше представление не только о ближневосточной фотографии, но и о происходящем в этом регионе.
Выставка в V&A – первая музейная экспозиция современной «восточной» фотографии такого масштаба. Здесь собраны вместе снимки более 30 фотографов из 13 стран «Среднего Востока» (в русской традиции мы обычно называем его «Ближним»), от северной Африки до центральной Азии - региона, к которому сейчас приковано внимание не только политиков, но и зрителей, кураторов и исследователей самых разных стран.
Лондонская выставка – результат масштабного проекта по созданию фонда ближневосточной фотографии, родившегося по совместной инициативе V&A и Британского музея. Безусловно, пристальный интерес к ней кажется слегка конъюнктурным и подогревается событиями Арабской весны. Об этом напрямую говорит пресс-релиз, связывающий расцвет, явно переживаемый этой фотографий - одной из самых «визуально экспериментальных» в мире, со «стремительными переменами в политической, религиозной, социальной и культурной жизни» Ближнего Востока. Однако работа по созданию фотофонда, который сейчас представляет публике V&A, началась в 2009, то есть еще до всем известных революционных событий. Кураторы двух упомянутых музеев начали тогда собирать снимки самых интересных авторов Ближнего Востока и получили на эту работу большой грант (150 тысяч фунтов) от британской фандрайзинговой организации Art Fund. Кстати, осенью 2011 в V&A также открылась новая Фотографическая галерея.
Любители фотографии также вспомнят: представлять ближневосточную традицию на европейских и американских музейных площадках стали задолго до Арабской весны. И даже в Москве мы видели например, персоналку египтянина Юсефа Набиля во время «Моды и стиля фотографии» в 2009 и один из проектов Ньюши Таваколян на совсем недавней Третьей Московской биеннале молодого искусства. А в мае 2012 года в Абу-Даби прошел коллоквиум по арабской фотографии, собравший вместе 20 кураторов, критиков, историков и авторов из стран Востока и Запада (о нем можно почитать здесь: http://lemagazine.jeudepaume.org/blogs/shelleyrice/2012/06/05/post-card-from-abu-dhabi-photography-at-the-arab-crossroads/).
Среди причин интереса также явный выход мировой фотографии за рамки привычных «осей силы»: не только ближневосточные, но и, скажем, китайские, латиноамериканские, африканские авторы все чаще участвуют в музейных проектах, становятся призерами мировых конкурсов в области репортажа и современного искусства. А также такое явление, как «пост-империализм» («постколониализм») с его сложной смесью комплекса вины к бывшим колониям и политкорректных попыток преодоления страшного наследия, с остатками высокомерия и продолжающимся неосознанным превращением чужих культур в экзотические объекты. И все это - в соединении с романтизацией революционных движений, ощущением опасности, исходящей от демонизируемого ислама, и тревогой от реально увеличившегося потока мигрантов из большинства государств, представленных на выставке. И конечно, для многих представляет особенный интерес фотография из некоторых стран с сильной «иконоборческой» основой, традиционная культура в которых с недоверием относится к изображению одушевленных сущностей.
Куратор Марта Вейсс отобрала около 90 работ, сделанные в основном за последние 10-15 лет. Часть их авторов живет в ближневосточных странах, другая переехала на запад. Представленная фотография очень разнообразна – от «прямой» документальной до «отманипулированной» до неузнаваемости или сделанной в традиции contemporary art; большинство фотографов работает сразу в нескольких видах медиа или в смешанной технике. Выставка делится на три раздела: «Recording» (англ. «регистрация»), «Reframing» (англ. «рефрейминг» - трудно переводимое понятие, связанное с помещением старого изображения в новый контекст, композиционный или идейный) и «Resisting» (англ. «сопротивление»).
К открытию выставки я выбрала в каждом разделе авторов, чьи работы показались мне особенно интересными и постаралась также рассказать о других их проектах, не вошедших в превью к предстоящей экспозиции (http://www.vam.ac.uk/content/exhibitions/exhibition-light-from-the-middle-east-new-photography/about-the-exhibition/).
RECORDING
В этом разделе, самом большом и интересном на выставке, будут представлены не только документалисты - скажем, бывший президент Магнума Аббас/Abbas с черно-белыми кадрами из Тегерана 1978 года или Ньюша Таваколян/ Newsha Tavakolian с выразительными двойными портретами матерей, держащими в руках снимки погибших в Ирано-иракской войне сыновей - но и те, кто ставит под сомнение способность фотографии правдиво отражать окружающую действительность.
Сразу несколько авторов исследует основной мотив выставки. «С Востока свет» - знаменитое латинское изречение «Ex oriente lux», собственно и ставшее в перефразированном виде названием нынешнего проекта. Эту фразу нередко связывают со священными текстами христианской и мусульманской культур – «Пришли… волхвы с востока» (фраза из Евангелия от Матфея) и коранической сурой «Свет», являющейся краеугольным камнем, в частности, суфизма (35й айат: «Аллах - свет небес и земли»). Тема света также необычайно значима для православной традиции – скажем, учение о «фаворском свете» Григория Паламы. А фразу о «свете с востока» использовал в заголовке одной из своих работ 1918 года на тему национальностей Сталин – статья полна национально-освободительного пафоса и критики «Запада с его империалистическими людоедами», что заставляет вспомнить о судьбе некоторых из упомянутых «трудящихся с Востока» во время правления самого «отца народов».
Свет – также и одна из главных тем фотографии, с самого момента возникновения называвшей себя «письмом света». Лично мне очень нравятся работы бахрейнской художницы Вахиды Малулла/Waheeda Malullah, создаваемые на стыке фото- и видеоарта, практик инсталляции и перформанса. Они полны утонченного юмора и легкой иронии: мотив игры является центральным для ее творчества. Малулла интересует соотношение ч/б и цвета в фотографии, но оно выходит для нее за рамки «чистой формы», помещается в общественный контекст: так, в окружающем ее мире мужчины чаще носят белое, женщины – черное, а детям позволено больше красок и оттенков. На мой взгляд, представленная фотодокументация перформанса «Свет» - не самая интересная работа Малулла. Другие ее проекты – например, «Цветная фотография» и «Черное и белое» (http://www.beikey.net/mrs-deane/?p=6787, http://www.greatermiddleeastphoto.com/2010/06/waheeda-malullah.html), а также забавный видеоперформанс «Игра 2005» (http://www.youtube.com/watch?v=Tov3_fru2X8) – увлекают гораздо больше.
Сирийский фотограф, художник и создатель организации Le Pont (фр. «мост»), показывающей международные выставки в Алеппо, Исса Тума/Issa Touma представлен в нынешнем лондонском проекте черно-белой документальной серией (www.noorderlicht.com/en/archive/issa-touma/). Эти фотографии документируют один день из жизни современных суфиев, религиозного меньшинства в Сирии (основная группа мусульман там – сунниты, составляющие около 75 % населения). Это прямая фотография, продолжающая традиции знаменитых магнумовцев вроде Аббаса или Лэри Тауэлла. Однако связь с темой света становится очевидной, если вспомнить, что он – основа учения этого самого мистического направления ислама.
Израильский фотограф Таль Шочат/Tal Shochat снимает гранаты и другие ломящиеся от фруктов деревья так, как будто это люди: похожая на студийную съемка с искусственным освещением на черном заднике фона на самом деле является «прямым» изображением конкретного дерева. Для Шочат фотографирование – только одна из стадий процесса создания произведения: она кропотливо выбирает деревья, отслеживает стадии их развития, тщательно вытирает каждый плод и только затем фотографирует. То, что кажется простым «исследованием фотографических практик» или воплощением художественного соположения «искусственного» и «естественного», начинает звучать иначе, если вспомнить строки из Торы, запрещающие беспричинное уничтожение деревьев в военное время - со временем превратившиеся в этой культуре в своеобразное раннее экологическое учение. Проект можно посмотреть здесь http://www.tumblr.com/tagged/tal-shochat ; http://www.artiscontemporary.org/agenda_detail.php?id=510,
Как уже понятно из первых же описаний, довольно большое число авторов, представленных в экспозиции – женщины, делающие визуальные утверждения о своем месте в культурах, из поля видимости которых они были исключены.
Вызывают восхищение работы иранского автора Мехраны Аташи/Mehraneh Atashi. И вроде бы ее интересует в основном самоисследованию, однако оно удивительным образом вписан в социальный контекст. Как пишет сама художница: «Это что-то вроде архива самой себя, что позволяет мне придумать метод изучения мира вокруг». В очень красивой серии «Зорхана» она делает попытку «визуального проникновения» в неведомый мир, предназначенный только для мужчин, но не связанный с религиозными практиками. На снимках - спортивные залы для занятий традиционной персидской борьбой «зорхана», куда женщинам вход категорически запрещен. Вольная борьба в Иране - национальный вид спорта. Молодые, атлетически сложенные борцы в узорных трико явно позируют, но в их облике нет агрессивных черт, с которыми, в частности, мы приучены ассоциировать мусульман. Скорее, это что-то домашнее, смешанное с историческим флером персидского искусства: такие милые увальни, любимцы противоположного пола. Снимки становятся еще интереснее, когда вы замечаете на каждом из них отражение в зеркале маленькой отважной женщины с фотоаппаратом в руках. Работы Аташи неожиданным образом вступают в резонанс и с мыслями об ограничениях, которые накладывала на автора-женщину западная художественная практика вплоть до 20 века. (целиком серия есть здесь http://www.mehranehatashi.com/slideshow-zoor.html)
Проект «Я есть» фотографа из Дубаи Маналь Аль-Доваян/Manal Al-Dowayan (http://manaldowayan.com) исследует «женские роли», традиционные и современные. Само название серии говорит что-то важное о желании вывести в «поле света» спрятанное от чужих глаз за покрывалами, чадрами, никабами. Ее черно-белые снимки показывают полускрытые (украшениями, платками и даже компьютерной клавиатурой) женские лица, а название работы является высказыванием об их профессиональной, национальной или личной идентичности: «Я-мать», «Я – преподаватель», «Я - гражданка Саудовской Аравии». Профессии же названы в том числе самые неожиданные для нашего привычного представления о «восточной женщине» - например, «Я – инженер в нефтяной отрасли». Интересные также ее проекты «Посмотри за покрывало» и «И у нас нет общих снов».
Наконец, целый «кластер» фотографов этого раздела работает на удивительном стыке фотографии как современного искусства в западном понимании и местных традиций.
Абдулнассер Гарем/Abdulnasser Gharem – самый радикальный и одновременно самый ценимый на западных аукционах художник из Саудовской Аравии. Он известен необычным совмещением техник и материалов, а также «искусством выживания» - перформансами, которые иногда подвергают опасности его жизнь. Маргинальная позиция противостояния миру и несгибаемая личная воля соединены для него с идеями солидарности с другими и служения государству (Гарем – подполковник саудовской армии). По словам автора, у него нет студии, «поэтому моя Студия – там, где я могу найти людей». Темой работ часто является необычайно важная для ряда «восточных» культур связь между письмом и изображением, каллиграфией и фотографией, наполненная при этом остросовременным социальным содержанием. Его «Путь (Siraat)» - это фото- и видеодокументация моста на юге Саудовской Аравии, сильно поврежденного во время наводнения в начале 1980х. Вместо того, чтобы стать убежищем, он превратился в общую могилу. За одну ночь в августе 2007 Гарем с ассистентом покрыли его надписями с одним словом – «siraat» – отсылающим к Корану. «Путь» таким образом оказался связанным сразу с несколькими идеями: непрочности материального, даже если это бетон, халатности государства – и с личным моральным выбором. Эта и другие работы – на сайте Гарема: http://abdulnassergharem.com/artwork/stamp-paintings/pedestrian-crossing-iv/
Яананне Аль-Ани/Jananne Al-Ani – одна из самых загадочных иракских фотографов, постоянно живущий в Лондоне. Ее интересуют одновременно очень личные измерения исторических событий, «археологический» масштаб происходящего и его надчеловеческое измерение. Одна из главных целей ее работы – визуализировать исчезновение мирных граждан и повседневного измерения во время военных действиях в самых разных странах Персидского залива. На выставке можно увидеть кадры из ее видео «Shadow sites II» (русск. «теневые места», с игрой слов в английском: «site» также означает «место археологических раскопок») - следы человеческой деятельности в пустыне так похожи на буквы на зыбком песке. В сети есть видеопрезентация ее работ, в которых сама автор поясняет их основные мотивы и рассказывает о предшественниках: http://vimeo.com/18263742
Постоянно живущий в Лондоне иранский автор Митра Табризиан/Mitra Tabrizian – наверное, самый понятный и близкий западной традиции contemporary art из представленных на выставке. К ее книгам предисловия писали знаменитые университетские теоретики современной культуры: Стюарт Холл, Гризельда Поллок, Хоми Баба. Основная тема ее снимков, как сказано в пресс-релизе – «ощущение социальной неприкаянности и отчужденности», «изоляции и изгнания», портрет «нации с возрастающей идеологическим и религиозным напряжением», а художественно в них прослеживается явное влияние школы Бехеров, Джефа Уолла, Стивена Шора. Ее снимки Тегерана производят впечатление театральности, хотя здесь нет цифровых манипуляций. В целом, эта фотография кажется очень рассчитанной по эффекту и выверенной по воздействию именно на западную аудиторию. И тем не менее в ней нет такого сильного чувства отчужденности, как в снимках европейских и американских коллег: здесь есть чувство опасности, бюрократического запустения внешнего, но нет отстраненности друг от друга во внутреннем мире.
REFRAMING
Целая секция на «Свете с Ближнего Востока» посвящена чрезвычайно интересному и активно развивающемуся сейчас в азиатской и африканской фотографии направлению – работе с архивными, историческими снимками, которые помещают в современный контекст. Я уже писала как-то об индийском авторе, живущей сейчас в США Прийе Камбли, работающей в похожей технике. Здесь также много фотографических аллюзий на Старых мастеров и новое искусство.
Из авторов стоит особенно отметить Шади Гадириан/Shadi Ghadirian и Бахмана Ялали/ Bahman Jalali. Оба они воскрешают в своих снимках иранскую культуру времен династии Каджар, отстраненной от власти в 1925 шахом-реформатором и основателей Тегеранского университета Резой Пехлеви. Его сын, Мохаммед Реза Пехлеви, вестернизатор и реформатор, боровшийся за права женщин, был в свою очередь свергнут происламской революцией 1979 – она привела к власти фундаменталистов во главе с аятоллой Хомейни. Визуально мы привыкли ассоциировать Иран именно с пост-революционной эрой, радикально отказавшейся от «всего чужого», однако в работах этих авторов воскрешаются «конкурирующие» визуальные «дискурсы»: старые изображения становятся символом модернизации, открытости, контакта во всех его проявлениях, позитивных и негативных.
Шади Гадириан (http://shadighadirian.com) более иронична. Она снимает своих героинь, в основном подруг и членов семьи, в духе фотоателье начала 20 века. Однако в руках у традиционно одетых героинь – бутылка пепси-колы или магнитофон: своеобразный визуальный комментарий на конфликт и союз традиции и современности в обычной жизни.
Блестящие документальные репортажи фотографа, коллекционера, куратора и, историка Бахмана Ялали, ушедшего из жизни в 2010, можно посмотреть вот здесь http://payvand.com/blog/blog/2010/01/16/photographer-bahman-jalali-1944-2010/. Он также создавал фантазии на исторические темы, пытаясь воспроизвести по памяти работы ранних иранских авторов. Для Ялали было очень важным удерживать в сознании сразу несколько визуальных разновременных фотографических традиций, не допуская их прерывания - в пику политикам и революциям 20 века, пытавшимся стереть предыдущие эпохи с лица земли. На выставке представлен его полный трагизма фотоколлаж из старых портретов, с впечатанным поверх них перечеркнутым красным во время иранской революции клеймом фотоателье (http://silkroadartgallery.com/?bahman-jalali, раздел «коллекция»). Неожиданное ощущение российского зрителя: всплывающие воспоминания о советских «пропавших комиссарах» и репрессиях 1920-30х. Простота, с которой визуальные традиции «просвещенного правления» сменяются религиозным фундаментализмом также наводит на вполне определенные мысли.
Встречу восточного и западного искусства проблематизируют работы марокканца Хасана Хаджая/Hassan Hajjaj – изящные фантазии на тему исламской моды, сделанные в отчетливо «невосточной» манере фэшн-фотографии и глянцевого журнала (http://hassanhajjaj.blogspot.ru/) и обрамленные рамами из переработанных шин (намек на консюмеризм), снимки Тайсира Батнийи/Taysir Batniji, пытающегося перенести стиль Бехеров в Палестину (получается не очень), а также палестинский же автор Раеда Сааде/Raeda Saadeh, изображающая в работе «Кто сделает меня реальной?» то ли одалиску, то ли «Олимпию» Мане, но с телом заклеенным газетами с информацией об арабо-израильском конфликте (некоторые из ее работ можно увидеть здесь: http://issuu.com/beyondartproduction/docs/raeda-book ; http://www.contemporarypractices.net/essays/volume6/profile/Raeda%20Saadeh_37-39.pdf ).
А двух из представленных авторов мы уже достаточно хорошо знаем: Юсеф Набиль/ Youssef Nabil представлен здесь серией, документирующей членов старейшей йеменской общины на севере Англии и сделанных в манере «египетского гламура 1940х-50х». А о работе члена группы «Атлас» ливанца Валида Раада/ Walid Raad, создающего фейковые фотодокументы, я уже рассказывала в колонке о хьюстонских «параллельных» проектах. В лондонской экспозиции мы увидим страницы из заметок некоего «фиктивного» историка доктора Факхури, который старается учесть каждую машину, использованную для минирования во время гражданской войны.
RESISTING
От секции с таким названием ожидаешь документальных историй о политическом сопротивлении. Однако здесь представлены, скорее, авторы, подвергающие сомнению способность фотографии говорить правду - с особенным упором на проблематику пропаганды и слежки, а также тематику травмы и оставшихся после многочисленных войн второй половины 20 века шрамов на теле коллективного бессознательного. Здесь собраны самые яркие, сочные изображения и фотографы, работающие с наиболее «материальными» характеристиками фотографии (скажем, царапающие и прожигающие негативы).
Самой интересной мне показалась серия египтянки Нермин Хаммам/Nermine Hammam «Упеккха». Этот удивительный проект, совмещающий элементы фотографии и рисунка, представляет портреты солдат, которых послали разгонять демонстрацию на площади Тахрир в Каире в январе 2011. Хаммам, потрясенная уязвимостью юношей в касках и бронежилетах, раскрашивает их форму в яркие тона и переносит в воображаемые пространства – заснеженные горы с синевой неба над головой, на лужайки с красивыми цветами. Названия у работ также весьма говорящи: «Вооруженная невинность», «Переменка». У Хаммам есть и еще несколько интересных серий, сделанных в похожем ключе. (http://www.thechangingroomproject.org/media//DIR_13801/aba98dae668a5aa0ffff8223ffffffdb.pdf; http://www.mosaicrooms.org/nermine-hammam/)
Тему «уязвимости мужского» продолжает турецкая художница, работающая на стыке искусств, а также журналистка и арт-критика Зюкран Мораль/Şükran Moral - (http://www.turkishculture.org/whoiswho/visual-arts/sukran-moral-1745.htm ). Мораль, обычно критикующая общество за отношение к слабым и особенно за насилие к женщинам, иногда в очень жесткой, а то и скандальной форме, представлена здесь неожиданно нежным «Отчаянием»: она дорисовывает ярких птиц – символы любви и разлуки в турецкой культуре (можно вспомнить здесь с триумфом прошедший по нашим экранам в начале перестройки фильм «Королек-птичка певчая») – на черно-белых изображениях мужчин-мигрантов. Вообще же, глядя на все эти серии, ловишь себя на удивительном ощущении: трактовка проблематики борьбы за свои права у авторов-женщин, представленных на этой выставке, практически не окрашена яростным отрицанием мужского, свойственного западному феминистскому движению: здесь больше сопереживания отцам, сыновьям и братьям, ощущения хрупкости их физической и психической силы. Эти снимки, скорее, про контакт перед лицом пытающейся возбудить конфликт полов политики и идеологии, чем про раздор и потерю близости.
Сразу для нескольких авторов оказалась важной тема ностальгии по «предвоенному» времени, окрашенная не только в тонкие оттенки личной и коллективной памяти, но и в яркие тона злости. Атик Рахими/Atiq Rahimi снимает серию «Воображаемое возвращение» на улицах разрушенного Кабула, откуда он уехал в 1984 после советского вторжения. Но на меня большее впечатление произвел проект ливанцев Джоаны Хаджитомас и Халила Джорейджа/Joana Hadjithomas & Khalil Joreige (http://hadjithomasjoreige.com/) «Удивительный Бейрут: история фотографа-пиромана». Авторы (кстати, оба – университетские преподаватели), заметившие, что открытки предвоенного Бейрута продавались и в послевоенное время, придумывают историю некого фотографа Абдаллы Фарра. Фарра снял в 1968-69 виды Бейрута для агентства по развитию туризма и начал жечь негативы в военном 1975. Теперь же Хаджитомас и Джорейдж якобы печатают его работы с этих поврежденных негативов (весь проект можно увидеть на Фликре: http://www.flickr.com/photos/mediateletipos/4025649236/ ). Эта странная серия напомнила мне неожиданный разговор с ливанской семьей, с которой я как-то познакомилась на отдыхе – они рассказывали о ностальгии по предвоенному времени, о том, какой богатой и красивой была их страна.
Наконец, важной становится тема цензуры и стереотипов. Иранский фотограф и владелец независимой галереи и веб-сайта художников-компатриотов Амирали Газеми/ Amirali Ghasemi (http://amiralighasemi.com/ ) в серии «Вечеринка» забеляет голые руки, ноги и лица своих героев, а иранская художница Таране Хемами/ Taraneh Hemami (http://www.taranehhemami.info/; http://www.creativeworkfund.org/modern/bios/taraneh_hamami.html) делает расплывчатыми и неясными портреты подозреваемых с государственных сайтов США после 9 сентября 2011, а также царапает их негативы – амбивалентный жест наказания и попытки спрятаться от жестокости самых разных сторон и политиков.
***
Отбор авторов и проектов в «Свете с Ближнего Востока» временами создает довольно странные ощущения. Так, здесь как будто сглажены все конфликты, почти нет прямой фотографии, документирующей жестокость, практически отсутствуют жесткие кадры (которые ведь существуют также в достаточном количестве!), а странное соположение, представление рядом авторов разных вероисповеданий из воюющих стран вовсе не всегда работает на идею «ребята, давайте жить дружно!». Кстати, в предваряющих выставку публикациях снимков часто не указана страна происхождения авторов. Это вызывает двойственные ощущения: что это - сознательный ход, уравнивающий всех между собой на «территории фотоискусства», или же отсутствие чувство разницы между очень разными странами, нивелировка их под мифологизированный «образ Востока»?
Некоторые авторы довольно похожи друг на друга; повторы мотивов иногда рождают ощущение визуальной скуки. Часть работ явно создавалась «на экспорт». Здесь также сильно пропедалированной оказывается «феминная» тематика – количество авторов-женщин вызывает вопрос о том, а действительно ли в фотографии этих стран сейчас превалируют женщины (скажем, в силу упрощения технологий) или же это просто кураторская прихоть. И все-таки в итоге возникает общее ощущение ведущих тенденций и вообще «другой фотографии» - крайне живой, бурно развивающейся, более полной яркости, цветов и эмоций, чем то, что нам лучше знакомо.
Картина получается гораздо более разнообразной, чем привыкло большинство европейцев – в том числе в России. Для нас, кстати, эта выставка может быть особенно интересной, ведь мы занимаем на карте мира, географической и идейной, особенное «срединное» положение – мы бывшая империя и государство, оказывавшее сильное влияние на политику Ближнего Востока в 20 веке, но при этом наша страна не входит полностью в число «западных стран», имея мощные восточные, азиатские корни. Также интересно, что многие из представленных на «Свете с Ближнего Востока» авторов получили профильное фотографическое образование в университетах своих стран – тех самых, к которым мы привыкли относиться несколько свысока. Это вызывает довольно неприятные мысли о том, а на каком же месте в мире мы сейчас находимся в художественном плане.
Мы так привыкли к военным кадрам из этого региона, что начинает казаться: конфликты и радикалы были на Ближнем Востоке вечно. Вот так мы, сами того не желая, точно отражаем пересечение двух интенций: стремление агрессивных режимов, ведомых фанатиками, именно так представить себя миру и желание оправдаться за имперское прошлое и оправдать нынешнее насилие государств, приходящих сюда извне. На этом фоне блекнут и меркнут мелкие повседневные переживания самых обычных мирных людей, а сами они превращаются для зрителя новостей в прячущихся по домам «гражданских», в серую, безликую массу со стертыми красками. «Свет с Ближнего Востока» радикально меняет эту картинку, возвращаю миру искусство и культуру, а также самые простые чувства обычных людей. Мы начинаем видеть и ощущать, насколько они травмированы происходившим там весь прошлый век. Но вместе с этим ощущением приходит и твердое, спокойное знание: диктаторы, насильники, террористы и садисты были здесь не вечно. История была другой, недавнее прошлое могло бы быть иным –а сейчас можно сделать то, что в наших силах, чтобы все сложилось иначе в будущем.
Так что главная эмоция, которая появляется после внимательного вглядывания в отдельные снимки, серии и проекты отобранных авторов – это удивительное чувство сопереживания. Оно словно вырывает нас из привычного взгляда на «непонятный Восток», из страхов и клише, будь то «агрессивный ислам», «захлестывающая волна миграции», «политкорректное отношение» или «революционная борьба», включая эмпатию и человечность.
Виктория Мусвик